Шлегель что это – Бывший депутат Госдумы и один из лидеров «Наших» Роберт Шлегель стал гражданином Германии – Новости Варламов.ру – ЖЖ

Шлегель для шкафов купе, что собой представляет и выполняемые функции

Полезным элементом при сборке и эксплуатации корпусной мебели является шлегель для шкафов купе, служащий для осуществления уплотнительных и очистительных функций раздвижных систем. Она представляет полезное значение во время работы дверей купе, обеспечивая бесшумность и долговечность.

Что собой представляет

На первый взгляд шлегель похож на обычную узкую ленту, имеющую клеевой слой. Однако, если имеется опыт сборки корпусной мебели, а именно шкафов купе, то определить предназначение шлегеля несложно. Деталь применяется для обеспечения бесшумного закрывания створок раздвижных систем.

Если бы производители не оснащали двери шлегелем, в конце закрытия системы слышался бы характерный хлопок. Характерный звук не только бы нарушал спокойствие домочадцев в любое время суток, но негативно воздействовал на внутреннюю часть корпусного изделия. Без уплотнителя раздвижная система быстро выходит из строя, оставляя зацепы, вмятины и другие дефекты на стоевых планках.

Чтобы понимать, что такое шлегель, необходимо рассмотреть его характеристики:

• внешний вид — узкая лента, шириной 12 или 6 мм, согласно предназначению, имеющая клеевой слой с одной стороны. Другая сторона шлегеля оснащена специальной щеткой, которая обеспечивает плавность закрытия створки;
• другие названия — производители именуют шлегель по-разному: ворсистая лента, буферная лента, пыльник, уплотнитель, амортизатор. Если в салоне у покупателя спрашивают о комплектации шкафа данными девайсами, консультанты имеют в виду шлегель;
• расположение — установка шлегеля происходит на внутреннюю канавку алюминиевого профиля, за ручку которого осуществляется раздвижение системы.

Установку девайса производитель может осуществлять сам непосредственно на заводе. Также это делает сборщик шкафа купе после окончания работ.

Разновидности

В большом разнообразии комплектующих для шкафов купе использование данной детали необходимо. Она выполняет незаменимые функции по исправной работе системы. Сегодня существует несколько разновидностей приспособления.

Название	Высота ворса	Тип основы	Возможные расцветки
Щеточный уплотнитель на ворсе	6 мм	Самоклеющееся основание, шириной 7 мм	Белый, молочный, бежевый, бронзовый, черный
Шлегель на ворсе	12 мм	Самоклеющаяся основа, шириной 6 мм	Серый, бронза, белый, бежевый
Щеточный уплотнитель на фетре	9-15 мм	Без клеевой основы, шириной 5 мм	Серый, черный
Шлегель на ворсе двойной	4 мм	Самоклеющаяся основа, шириной 11 мм	Черный, бежевый, коричневый

В таблице представлены приблизительные расцветки, в зависимости от выбора производителя они могут дополняться другими оттенками. В продажу уплотнители поступают в рулонах, а потребители получают их в количестве, необходимом для оклейки двери шкафа. Касаемо стоимости приспособления, важно отметить: чем выше слой ворса и щетинок, тем дороже будет стоить шлегель.

Чтобы самостоятельно оклеить шкаф купе с помощью ленты, предварительно обезжирьте поверхность профиля.

Фетровый

Ворсяной

Самоклеющийся

Функции

Широкое распространение в мебельной индустрии шлегеля для шкафов купе неслучайно: деталь несет важную функциональную нагрузку в эксплуатации мебели.

Ворсистая лента, приклеенная к алюминиевому профилю, обеспечивает надежную работу раздвижных систем. В частности шлегель выполняет такие функции:

• амортизация при открытии и закрытии створок. При отсутствии данного приспособления, дверь постоянно будет биться о стоевую планку с внутренней части. Со временем это вызовет значительные дефекты в виде сколов и трещин ЛДСП. Шлегель отлично справляется с поставленной задачей, обеспечивает плавное закрытие дверей купе;
• защита от пыли — если дверь закрывается неплотно, то на стыках мебельных щитов возникают зазоры. Через них легко проникает пыль и грязь, образовавшаяся в квартире. Постоянное накопление пыли приводит не только к загрязнению вещей, но к тому, что у домочадцев проявляется аллергия. Уплотнительная лента легко поможет скрыть зазор и не допустить проникновения пыли внутрь;
• шумоподавление — такая функция важна, если в доме есть маленькие дети. Нередко маме необходимо открыть шкаф для того, чтоб достать одежду во время сна ребенка. Амортизация поможет не допустить характерный стук и предотвратить шум и хлопки.

В качественной мебели на алюминиевом профиле вырезан специальный паз, в который необходимо вклеить буферную ленту. Стандартные производители не подготавливают такие условия для установки, ленту нужно клеить прямо на профиль.

Шлегель можно крепить при помощи клея

Лишнее отрезаем

Из каких материалов изготавливается

Сегодня уплотнитель из щетки выпускают в нескольких расцветках, максимально приближенных к оттенкам алюминиевого профиля шкафов купе:

• золотистом;
• серебристом;
• бронзовом;
• коричневом.

Материал, из которого производится чудо щетка именуется полипропиленом. На него накладывают клеевой слой и потребителю необходимо лишь отклеить защитную бумагу и равномерно распределить ленту по нужному периметру створки. Чтобы сделать это точнее и ровнее, рекомендуется не отклеивать сразу весь бумажный слой, а равномерно отделять его по мере наклеивания щетки.

Для щетинок применяется фетр или ворс. Второй вариант считается оптимальным, так как производится в нескольких размерах и будет иметь отличный барьер против шума. Фетровая лента также хороша, но толщина щетки не позволяет надежно закрыть дверь, поэтому она может быть применена при небольших зазорах.

Подбирать цвет шлегеля для купе необходимо согласно цветовой гамме мебели, оттенку профиля – так материалы будут смотреться гармоничнее.

Видео

Шлегель, Фридрих — Википедия

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Шлегель.

Карл Вильгельм Фри́дрих фон Шле́гель (нем. Friedrich Schlegel; 10 марта 1772, Ганновер — 11 января 1829, Дрезден^[3]) — немецкий писатель, поэт, критик и философ, лингвист, педагог. Он и его старший брат Август Вильгельм были главными теоретиками йенского романтизма.

Фридрих Шлегель родился в семье пастора Иоганна Адольфа Шлегеля^[4]. По желанию родителей готовился сначала к торговой деятельности, затем в Лейпциге изучал юриспруденцию, наконец принялся за изучение филологии вместе с братом в Геттингене. Главным предметом его занятий были древние языки и литература. По окончании курса в университете он, поселившись в Дрездене, первое время продолжал заниматься древностями. Увлекаясь сочинениями Винкельмана, объяснившего красоты и значение греческого искусства и изложившего в научной форме его историю, он задумал сделать то же самое для греческой поэзии. В ноябрьской книжке «Берлинского Ежемесячного Журнала» за 1794 г. он поместил статью «О школах греческой поэзии», в которой делил историю греческой поэзии на 4 эпохи: ионическую, когда преобладал эпос и господствовало чувство природы, дорическую — с преобладанием лирики, — представлявшую переход от натуры к идеалу, аттическую, когда в трагедии идеал был достигнут, и александрийскую — эпоху упадка и разложения. Здесь впервые Шлегель проявил свою способность к метким и ярким характеристикам. Во 2-й статье, напечатанной в том же журнале: «Об эстетических достоинствах греческой комедии», он разбирает комедии Аристофана скорее, впрочем, с историко-филологической точки зрения. В следующей статье «О пределах прекрасного» он говорит более об элементах прекрасного, основываясь на письмах об эстетике Шиллера. Затем следуют статьи о комедии Аристофана и о положении и достоинстве греческой женщины. Статья о том, как изображали греческую натуру греческие поэты, имеет значение лишь как подготовительная работа к статье «О Диотиме», представляющей характеристику греческих женщин, наполненной преувеличенными похвалами греческим воззрениям на женщину, идеализирующей гетер и нападающей на ложную стыдливость современных женщин. Все эти статьи, несмотря на опрометчивость некоторых суждений, имели то достоинство, что рассматривали искусство и поэзию греков в связи с их жизнью и нравами.

Изучая древность, Шлегель постоянно обращался взором и к современности. Он желал бы, например, придать немецкой поэзии то же совершенство, которое он находил в греческой. Поэтому он настаивал на необходимости обстоятельного и глубокого изучения древней поэзии. Статья «Об изучении греческой поэзии» (1796 г.) начинается с резких нападок на новую поэзию, находя, что она, в противность древней, имеет искусственное происхождение; греческая же поэзия, в особенности трагедии Софокла, достигла на почве натурализма высшей свободы, красоты, объективности и идеальности. История греческой поэзии есть натуральная история всеобщей поэзии. Отсюда естественный вывод: чтобы достигнуть совершенства греческой поэзии, нужно подражать грекам, но умело, отличая объективное от примеси местного колорита.

Под сильным впечатлением появившихся в 1795 г. «Prolegomena ad Homerum» Вольфа Шлегель написал статьи о гомеровской поэзии под заглавием «Отрывок из статьи о веке греческой поэзии, её школах и различных видах» (1796 г.). Впоследствии (в 1798 г.) он написал «Историю поэзии греков и римлян», где даёт превосходную характеристику эпопей Гомера, Гесиода, Гомеридов и среднего эпоса. В том же 1796 г. Шлегель, по совету Кернера, написал для шиллеровского журнала «Horen» статью «Цезарь и Александр», где дал мастерскую характеристику Цезаря, несколько, впрочем, идеализированную, но вообще не столько излагал факты, сколько философствовал по поводу их. Шиллер отказался напечатать статью, так как стиль её мало соответствовал его представлению об историческом слоге. Этот случай имел немаловажное значение в литературной деятельности Шлегеля, так как после этого он перестал заниматься древностью и изменил своё отношение к Шиллеру.

В 1796 г. он переселился из Дрездена в Йену к брату. Здесь он напечатал в «Германии» Рейхардта рецензию на «Альманах муз» Шиллера, несмотря на протесты Августа Шлегеля. В этой статье он провозглашал Гёте великим поэтом, а Шиллера, напротив, строго критиковал, не только как поэта, но и как человека, намекая при этом на его невоздержность и бурную молодость. Хотя в статье «Об изучении поэзии» он старался загладить дерзкую выходку против Шиллера похвалами ему, но дурное впечатление уже было произведено. Шиллер отвечал на рецензию Шлегеля в целом ряде «Ксений», где осмеивал излишнее пристрастие Шлегеля ко всему греческому. Шлегель в свою очередь поместил в «Германии» статью, полную нападок на Шиллера и его «Horen». Результатом этой полемики был окончательный разрыв Ш. с Шиллером. Последний старался возбудить Гёте против братьев Ш., но Гёте навсегда сохранил хорошие отношения с ними. В свою очередь, братья Ш. также всегда высоко ценили Гёте, совершенно игнорируя при этом Шиллера. Для Фридриха Шлегеля это было тем более странно, что у него натура была во многом родственная с шиллеровской. У обоих было влечение к философской абстракции, хотя у Ш. оно никогда не шло далее дилетантизма.

Шлегель уже в юности изучил диалоги Платона, затем обратился к изучению Канта; наконец, ближайшее знакомство с идеями Фихте оказало на него решительное влияние. С тех пор начинается поворот его от классицизма к романтизму. В статье «Немецкий Орфей» он полемизировал с И. Шлоссером по поводу нападок последнего на философию Канта. Но в неизданных заметках Ш. о философии Канта замечается критическое отношение к его философии. Он находит её недостаточно систематичной, запутанной и неясной. Напротив, в учении Фихте его пленяет цельность и систематичность внешней формы. В 1797 г. в «Литературной Газете» Шлегель поместил рецензию на философский журнал Нитгаммера, а незадолго до того написал рецензию на философский роман Якоби «Вольдемар», одну из наиболее художественных и законченных полемических своих статей. К ней непосредственно примыкает и характеристика Г. Форстера, где он выражает сочувствие прогрессивным республиканским идеям Форстера, называет его классическим и объективным писателем.

В начале 1797 г. переехал в Берлин, чтоб быть поближе к редакции «Германии». Здесь он вступил в свободомыслящий кружок, где царило несколько выдающихся по уму и талантам женщин: Рахель Левин, Генриетта Герц и Доротея Фейт. Шлегель сразу сделался бойцом кружка и вступил в борьбу с представителями старой «просветительной» школы, все ещё господствовавшей в Берлине. Статью о Лессинге (1797) он написал, желая вывести на чистую воду людей, прикрывающих свою пошлость именем великого писателя, показать, что воззрения его и их не имеют ничего общего между собой. Превознося Лессинга, в особенности за его свободное отношение к правилам, за революционные стремления, за смелость суждений, парадоксы, полемическое остроумие, отсутствие систематичности и отрывочный способ выражаться, он, однако же, отрицает в Лессинге всякий поэтический дар. Все вышеуказанные качества и особенности Лессинга он находил и в себе, главным образом любовь к афоризмам и отрывочным суждениям. Он преднамеренно пишет отрывочно, ссылаясь на авторитет Лессинга. Под влиянием статьи А. В. Ш. о Шамфоре и самостоятельного изучения афоризмов последнего он поместил в «Атенеуме» отрывочные заметки («Fragmente»), в которых изложил свои воззрения на сущность поэзии.

В доме Маркуса Герца он познакомился с Шлейермахером, и знакомство это перешло впоследствии в тесную дружбу. Шлегель переселился в его дом. Близость с Шлейермахером ещё более содействовала его увлечению философией. Он задумал теперь содействовать слиянию поэзии с философией, забывая, что произведения Шиллера уже представляли пример гармонического слияния поэзии с философией. В одной из отрывочных заметок он говорит, что система Фихте и «Вильгельм Мейстер» Гёте составляют эпоху в истории человеческого ума. Прежнее увлечение древностью сменяется увлечением новейшей поэзией. Шлегель требует признания равноправности древней и новой поэзии и называет Данте, Шекспира и Гёте «великим трезвучием нового времени».

Краеугольным камнем новой философии (теории) поэзии является, по его мнению, теория романа. Он выдвигает на первый план роман Гёте «Вильгельм Мейстер». В своей статье об этом романе (в «Атенеуме») Шлегель говорит, что он представляет собой совокупность всего поэтического non plus ultra, и на основании его формулирует определение романа и романтической поэзии (названной так от главнейшего вида её). По его мнению, романтическая поэзия соединяет все различные виды поэзии, приводит поэзию в соприкосновение с философией; роман же соединяет поэзию с прозой, гениальную непосредственность с критическим анализом, искусство с природой, делает поэзию живой и общительной, а жизнь и общество поэтическими, наконец, облекает остроумие в поэтическую форму. Романтическая поэзия есть прогрессирующая, универсальная поэзия, её сущность в вечном развитии, подобно эпосу, она отражает мир как в зеркале; она беспредельна и свободна и не выносит никаких стесняющих рамок и законов. В этом последнем определении нельзя не усмотреть влияния философии Фихте, утверждавшего, что мир есть художественное произведение нашего «я». Из увлечения же философией наряду с поэзией проистекает требование Шлегеля, чтобы всякое искусство и поэзия заключали в себе философию, а научные системы были бы художественными произведениями. В тесной связи с его определением романтической поэзии находится его учение об иронии, в своём зародыше почерпнутое из диалогов Платона (ирония Сократа), но сильно изменённое и преувеличенное. По словам Шлегеля, ирония есть постоянная пародия на самого себя. Она заключает в себе и возбуждает в других сознание неразрешимого противоречия между абсолютным и условным, между невозможностью и необходимостью полного изложения идеи автора. Она есть парение поэта над его произведением и выражается в свободном отношении его к сюжету и к героям. Таким образом, прежнее требование от поэзии объективности сменяется у Фридриха Шлегеля противоположным требованием беспредельной субъективности и свободы. Исходя из шиллеровского деления поэзии на наивную и сентиментальную, он даёт определение трансцендентальной поэзии, которая есть «поэзия, возвышающаяся до художественной рефлексии, до самосозерцания»; это, так сказать, поэзия поэзии, поэзия в квадрате. Произведения Гёте представляют, по мнению Шлегеля, совершенный образчик такого рода поэзии. Благодаря решительной и остроумной формулировке этих идей Шлегель сделался руководителем кружка молодых писателей, сходившихся с ним во взглядах на поэзию. Его воззрения имели влияние даже на Фихте.

В Берлине Шлегель познакомился с Тиком, и сближение это имело благотворное влияние на обоих в смысле обогащения новыми идеями и фактами. Под влиянием дружбы с Шлейермахером и знакомства с его философией Фридрих Шлегель написал для 5-й книжки «Атенеума» «Идеи о религии» с сознательным намерением соперничать с другом. Главное содержание этих заметок, облечённых в мистически-туманную форму, — вариации основного положения, что религия — всеоживляющая душа образования, что она, вместе с философией, моралью, поэзией, есть 4-й невидимый элемент его. Он утверждает, что религия есть центр всех сил человеческого ума, а поэзия и философия суть факторы религии. Смешивая религию с поэзией, Шлегель вносит в сферу религии фантастичность и мистицизм. Он требует возрождения всех давно отживших религий, ведёт речь о мифологии, мистериях, оргиях; поэтический пантеизм может, по его мнению, привести к истинной католической религии. Тут уже можно найти зародыш позднейшего шлегелевского католицизма. Увлекаясь своими новыми мистическими воззрениями, Шлегель изменил несколько и свои эстетические теории, видя уже центр тяжести человеческого развития не в искусстве, а в религии.

В 1799 г. Фридрих Шлегель выпустил в свет роман «Люцинда», в котором описывал свою молодость и свои отношения к Доротее Фейт (Шлегель), незадолго до того сделавшейся его возлюбленной, а позже ставшей его женой. Роман этот, конечно, не может быть назван просто художественным произведением, но тем не менее имеет очень важное значение в истории романтизма, так как является своего рода манифестом романтической школы. В нем с особенной яркостью отразились эстетические и этические воззрения школы. Прежде всего, здесь в точности соблюден принцип эстетики Шлегеля, что романтический поэт не стесняется никакими правилами. Совершенная путаница обнаруживается уже в том, что это заявление сделано не автором, а героем романа Юлием в письме к Люцинде. Юлий, говоря о своей любви Люцинде, говорит о сочинениях Шлегеля, обращаясь к ней, обращается и к публике. В изложении господствует та же жанровая вольность. Рассказ прерывается письмами, аллегориями, в которых появляются в качестве действующих лиц произведения Шлегеля, даже ещё не написанные. В главе «Ученические годы мужчины» находим большой отрывок из истории прежних увлечений Юлия, живописца, гениального юноши с бурными стремлениями, ведшего беспорядочную жизнь до встречи с Люциндой, также художницей, обладание которой объяснило ему истинную сущность любви и пролило новый свет на жизнь. Затем следуют «метаморфозы», два письма Юлия, быть может, лучшее место во всем романе, где есть, по крайней мере, какое-либо реальное содержание; далее «Рефлексия» — рассуждения метафизико-фантастико-эротического характера на тему о размножении человечества, ещё два письма Юлия к другу Антонию и, наконец, заключительная глава под заглавием «Шалости фантазии». Во всем этом очень мало поэзии, но много доктринерства.

По замечанию Брандеса, цель романа — возвестить единство и гармонию жизни, проявляющиеся особенно ярко и осязательно в эротическом одушевлении, которое придаёт духовным стремлениям чувственное выражение и, наоборот, одухотворяет чувственные влечения. Основная идея романа, по мнению того же критика, — это учение романтиков о тождестве жизни и поэзии^[5]. Как и следовало ожидать, «Люцинда» насквозь проникнута субъективизмом и «иронией» Шлегеля, состоящей, как мы видели, в свободном обращении автора с сюжетом. Романтическая проповедь «Люцинды» сводится не к требованию духовной свободы, а к стремлению к более утончённым наслаждениям, бесцельному прожиганию жизни, в dolce far niente, так как польза является в глазах автора чем-то филистерским. Что касается выраженных в романе воззрений на брак и на женщину, то они являются дальнейшим развитием идей, заключавшихся в ст. «О Диотиме» и в «Отрывках», в «Атенеуме» (в одном из них он говорит, что ничего не имеет против брака вчетвером). В «Люцинде» борьба с традиционной нравственностью дошла до отрицания всех установившихся обычаев, в которых автор видел лишь внешнюю оболочку безнравственности. В ней содержатся слабые зародыши новой этики, основанной на понятии о цельной человечности и на принципе произвола, принимающего формы то необузданной страстности, то утончённой чувственности. Здесь провозглашается принцип, что «только натура достойна уважения, только здоровье привлекательно». Похвалы праздности соединяются с нападками на беспокойную деловитость и экономический принцип просвещения. «Люцинда», конечно, возбудила всеобщее негодование. Не только Шиллер безусловно осуждал её, но даже романтики не были довольны её появлением. Только Шлейермахер написал в защиту романа своего друга «Интимные письма о Люцинде» (анонимные), в которых защищал горячо художественную сторону и нравственные тенденции автора, несмотря на начавшееся охлаждение между друзьями.

В 1799 г. Фридрих Шлегель переселился вместе с Доротеей в Йену и нашёл себе приют у брата. Здесь под влиянием поэтических занятий Августа Шлегеля он также начал заниматься поэзией, причем с увлечением принялся разрабатывать самые трудные размеры. Между прочим, он написал в 1801 г. большую элегию «Геркулес Музагет», где превозносит все тенденции романтической школы, великих основателей нового искусства и в том числе себя. Затем в стихотворениях, относящихся к Люцинде, напечатанных в «Альманахе Муз», мы находим символику природы вроде тиковской, и игривые размышления о легкомыслии и измене в любви. Он напечатал там же несколько сонетов и канцон, посвящённых характеристикам его друзей и их произведений. Пример «Иона» Августа Шлегеля побудил его также написать драматическое произведение. Его трагедия «Аларкос» представляет странное сочетание античного с романтичным; сюжетом для неё послужил испанский рассказ, с которым познакомил немецкую публику Рамбах. По замечанию Кернера, здесь обнаружилось, при полном отсутствии фантазии, мучительное стремление автора создать художественное произведение из общих понятий. Несмотря на все это, Гёте добивается постановки «Аларкоса» на веймарской сцене исключительно с той целью, чтобы актёры привыкали к чтению на сцене трудных стихотворных размеров. Только влияние великого поэта помешало полнейшему провалу пьесы.

В 1799—1800 гг. Шлегель написал для «Атенеума» «Разговор о поэзии», представляющий вторичную, более полно и подробно развитую программу тенденций романтической школы. В состав диалога входили: статья о различных эпохах поэзии, речь о мифологии, письмо о романе и очерк о различных стилях в произведениях Гёте. Основные положения диалога заключаются в следующем: изучение искусства сводится к изучению его истории. Все искусства и науки образуют как бы организм, развивающийся в их истории; истинный художник есть составной член всей совокупности искусства; каждое отдельное произведение может быть, поэтому, верно оценено лишь в связи со всеми остальными произведениями художника и со всей историей искусства. Шлегель мечтает об универсальной энциклопедии наук и искусств в связи с историей человеческого духа. Эта мысль осуществлена была впоследствии Гегелем. В очерке о развитии поэзии он особенно восхваляет Данте, Боккаччо, Петрарку, Шекспира и Гёте. В статье о различных стилях у Гёте он устанавливает три эпохи развития поэта, олицетворяющиеся в «Геце», «Тассо» и «Германе и Доротее». В «Фаусте» и «В. Мейстере» гений поэта проявился во всей целостности. Переворот, совершенный Гёте, заключается в гармоничном слияний классического с романтичным. В «Письме о романе» Шлегель, исходя из произведений Сервантеса, Шекспира, а также из романов Жан-Поля Рихтера выводит определение романа и романтической поэзии; по его мнению, роман есть смесь рассказа, песни и других литературных форм, роман состоит из арабесок. Догмат иронии мало-помалу уступает место учению об аллегории и дидактическом назначении поэзии. По новому воззрению Шлегеля, все поэтические произведения суть далекие подражания беспредельной игре мировых сил; но так как высшее непосредственно невыразимо, то его мысли и должно выражать лишь при помощи аллегории. Всякое поэтическое произведение должно быть, таким образом, дидактическим в том широком смысле слова, который обозначает стремление в глубокому беспредельному смыслу.

В «Речи о мифологии» Шлегель сожалеет, что у нового времени нет мифологии, в которой древние находили почву для своей поэзии, но предсказывает наступление времени, когда и у новых народов будет мифология, которую следует выработать из самой глубины нового духа. Он уже видит зачатки такой мифологии в новейшей натурфилософии, а также в произведениях романтической школы. Следует также вызвать к жизни мифологию древних греков и Востока, в особенности Индии, в поэзии которой скрываются ещё неведомые для европейцев сокровища. Одновременно он занимался изучением Шекспира, Сервантеса, Данте и Боккаччо и поместил в «Характеристиках и критиках» обзор поэтических произведений Боккаччо.

В 1800 г. Шлегель задумал прочесть в Йенском университете курс лекций по философии. Он был допущен к чтению лекций без строгого экзамена, после одной вступительной лекции. Диспут его на тему «Non critice, sed historice est philosophandum» сопровождался скандалом. Тем не менее он получил ученую степень и объявил курс лекций о трансцендентальной философии. Но лекции его, наполненные лишь парадоксами и полемикой, привлекали все меньше и меньше слушателей, и он с трудом дочитал до конца года.

В 1802 г. Фридрих Шлегель вместе с братом был в Дрездене, где изучал сокровища местной галереи. Оттуда он переселился вместе с Доротеей Фейт в Париж, где посвятил себя изучению персидской и индийской словесности и начал издавать журнал «Европа». В этом журнале он поместил, между прочим, статью «Литература», где делил поэзию на экзотерическую и эзотерическую; к последней он относил дидактические и аллегорико-мифологические произведения.

Там же были помещены статьи его: «Приложение к истории новейшей поэзии» и «Сведения о картинах», в которых не было ничего нового по сравнению с прежними его статьями. В них заметно только все более усиливавшееся тяготение его к мистицизму, приведшее его, наконец, к католицизму и к реакционному настроению. Но в статье «Путешествие во Францию» высказываются странные парадоксальные идеи о разъединении, как об общем характере Европы, и о возможности найти примирение, обратившись за примером к Востоку, в особенности к Индии. В общем, новый журнал отличался гораздо более умеренным духом, чем «Атенеум», и Фридрих Шлегель отказался от своей прежней резкости в суждениях и от большинства своих ранних революционных идей. В 1804 г. он вступил в законный брак с Доротеей Фейт, которая незадолго перед тем приняла христианство. Из Парижа они переселились, по приглашению братьев Буассере, в Кельн, где Фридрих Шлегель читал лекции по философии.

В 1808 г. Шлегель принял католицизм. В этом же году вышло в свет его сочинение «О языке и мудрости индийцев», имевшее значение для сравнительного языкознания. В 1808 г. Шлегель переселился в Вену, где в марте 1809 г. он получил место секретаря при императорской придворной и государственной канцелярии. В 1809 г. он в высокопарных прокламациях предсказывал возвышение Австрии и редактировал «Австрийскую Газету». После печального для Австрии мира 1809 г. он впал в покорность судьбе, и пессимизм и начал все более и более сближаться с господствующей церковью. В 1812 г. он читал в Вене лекции по истории древней и новой литературы. В них не было и следа прежнего энтузиазма Шлегеля и смелости суждений. Литература рассматривалась здесь в связи с философией и религией, причем оценка произведений делается с чисто религиозной точки зрения; следует отметить также его пристрастие к Востоку. Все же и здесь можно встретить немало остроумных мыслей и интересных обобщений.

В 1814 г. он был сделан кавалером папского ордена Христа. В 1819 г. был с Меттернихом в Италии. Вернувшись в Вену, Фридрих Шлегель вновь посвятил себя литературным трудам, между прочим, издавая газету «Concordia» (1820—23 гг.), с целью содействовать объединению всех вероисповеданий под эгидой папства. Таким образом, из убеждённого новатора и прогрессиста он постепенно сделался одним из деятелей реакции, наступившей после наполеоновского режима. В 1827 г. он читал в Вене лекции по философии истории, а осенью 1828 г. начал в Дрездене курс лекций по философии языка и слова, прерванный его внезапной смертью 12 января 1829 г.

Шлегель сам издал собрание своих сочинений в 10 т. в 1822—25 гг. (Вена). В 1829 г. была издана отдельно «Philosophie der Geschichte», в 1836 г. в Бонне — «Philosophische Vorlesungen aus den Jahren 1804—06» (Windischmann, Бонн, 1836). Новое издание сочинений в 15 т. вышло в Вене в 1846 г. На русский язык переведены его «Лекции по истории древней и новой литературы» (СПб., 1829, пер. А. Смирдина). Литературу о нем см. в ст. об А. В. Шлегеле.

1. ↑ Н. Г—е Шлегель, Доротея // Энциклопедический словарь — СПб.: Брокгауз — Ефрон, 1903. — Т. XXXIXа. — С. 669–670.
2. ↑ Н. Грушке Шлегель, Фридрих // Энциклопедический словарь — СПб.: Брокгауз — Ефрон, 1903. — Т. XXXIXа. — С. 671–675.
3. ↑ Sorensen, Lee. «Schlegel, [Karl Wilhelm] Friedrich; later von Schlegel». Dictionary of Art Historians. // https://dictionaryofarthistorians.org/schlegelf.html Архивная копия от 17 ноября 2015 на Wayback Machine [14.11.2015]
4. ↑ Шлегель, Иоганн-Адольф // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
5. ↑ Храповицкая Г.Н., Коровин А.В. История зарубежной литературы. Западноевропейкий и американский романтизм. — М.:Академия, 2007. — 432 с.

Издания русских переводов сочинений Шлегеля[править | править код]

• Шлегель К. В. Ф. Сочинения. Т. 1. Философия жизни. Философия истории. — М.: Quadrivium, 2015. — 816 с. — ISBN 978-5-716-40628-5

виды уплотнителя для дверей, способ крепления на профиле

Боковые стенки шкафов купе обычно изготавливаются из ДСП, МДФ, ЛДСП, натурального дерева, а дверной каркас — из алюминиевого профиля. Оба материала жесткие, так что в момент закрывания их твердые поверхности ударяются друг о друга, издавая громкий стук. Чтобы этого не происходило, на дверь крепится специальный уплотнитель — шлегель для шкафов купе.

Ворс заполняет щель между боковой стенкой шкафа и дверью, предотвращая проникновение внутрь пыли. Уплотнитель выполняет функцию прокладки, смягчающей закрытие дверок и делающей этот процесс бесшумным.

Что такое шлегель

Шлегель — это узкая ворсистая полоска, которая клеится на боковые вертикальные профили раздвижных дверей шкафа купе. Имеет ширину от 6 до 12 мм. На одну сторону ленты наносится клеевой слой, а на другую крепится щетка или ворс. При наклеивании шлегель укладывается во внутреннюю канавку, проложенную в алюминиевом профиле. Установка буферной ленты может выполняться прямо на заводе либо при последующей сборке шкафа.

Такую фурнитуру мастера могут называть пыльником, уплотнителем, амортизатором. Пыльник обычно имеет длину ворса от 7 до 15 мм, основным его предназначением является защита от частичек пыли. Длина ворса уплотнителей не превышает 6 мм.

Для чего нужен

Шлегель необходим при эксплуатации изделий из ДСП и МДФ. Лента с ворсом обеспечивает защиту раздвижных систем. Деталь используется для бесшумного закрывания дверных створок и блокировки движения домашней пыли внутрь или из шкафа. Без оснащения дверок уплотнителем при закрывании слышится характерный хлопок или стук.

Соприкосновение твердого профиля с корпусом изделия негативно воздействует на ДСП, оставляя вмятины, зацепы, сколы и другие дефекты на стоевых планках. Материалы, из которых изготавливается корпусная мебель, не обладают противоударной защитой, поэтому без уплотнения боковые стенки спустя полгода утрачивают презентабельный вид. Шлегель позволяет продлить период службы шкафа купе.

Основные функции уплотнителя:

1. Служит амортизатором при закрывании дверок. Защищает от образования дефектов на боковых стойках. Обеспечивает плавное закрывание дверей.
2. Предохраняет от пыли. Около 70% шкафов используются для хранения одежды и постельного белья. При неплотном закрывании дверей остаются зазоры, через которые внутрь шкафа легко проникают частицы пыли. Уплотнитель надежно закроет щели.
3. Защита от шума. Важная функция, если в квартире есть маленькие дети. Бесшумное открывание позволит достать одежду во время сна ребенка без стука и хлопков.

В новых конструкциях шкафов часто устанавливаются стеклянные и зеркальные двери. Акриловое стекло способно противостоять ударам, а обычное кварцевое при сильном внешнем воздействии может потрескаться. Каленое стекло имеет критические точки в торцах, и даже легкий удар в одну из таких точек приведет к многозвенному разрушению полотна.

Из чего изготавливается

Поначалу амортизационные прокладки для дверей изготавливались из фетра. Материал отличается хорошими характеристиками, однако не является долговечным. На сегодняшний день на рынке доля фетровых моделей сократилась на 20%. Преобладают синтетические полипропиленовые ленты различной плотности.

Уплотнитель выпускается нескольких цветов, максимально приближенных к оттенкам алюминиевого профиля. После наклеивания шлегель практически не заметен на поверхности материала. Производители по своему усмотрению могут менять или дополнять цветовую гамму изделий.

Часто в продаже можно встретить ленты таких цветов:

• золотистого;
• серебристого;
• бронзового;
• бежевого;
• коричневого.

Щетка производится из полипропилена. Поверх материала наносится клеевой слой, покрытый защитной бумажной лентой.

Для изготовления щетинок применяются ворс и фетр. Первый вариант считается наиболее оптимальным, изготавливается разного размера и создает отличный барьер против шума. Лента из фетра тоже хороша, подходит для небольших зазоров, но имеет толстую щетку, не позволяющую надежно закрывать дверки.

Виды уплотнителей

Для продажи уплотнительные ленты поставляются в виде рулонов, а покупатели мебели получают их в необходимом количестве.

Существует несколько разновидностей:

1. Щеточный буфер. Представляет собой 7-миллиметровую ленту с ворсом высотой не более 6 мм. Смягчает удар при закрывании шкафа. Имеет самоклеющуюся основу.
2. Пыльник. Изделия, выполненные из полипропилена, имеют ширину 6 мм, самоклеющуюся основу и ворс высотой до 12 мм. Фетровые ленты бывают разных видов, длина ворса достигает 15 мм, можно купить как самоклеящиеся модели, так и ленты на клипсах. У некоторых пыльников ворс зажимается в молдинг из пластика. Вставляется в специальный паз профиля.
3. Широкая лента. Предназначается исключительно для защиты от ударов. Ширина ленты начинается с 11 мм, при этом ворс бывает не выше 4 мм.

Период эксплуатации, цена и прочие характеристики зависят от высоты ворсинок и уровня их плотности: чем выше эти показатели, тем дороже стоит и дольше служит шлегель. По технологии изготовления ворс наносят на поверхность ленты строчками, от их количества зависит плотность щетки.

Степени плотности:

• средняя — состоит из 3 строчек и маркируется как 3Р;
• стандартная — 4 строчки ворса, имеет маркировку 4Р;
• суперплотная — 5 строчек, ее маркировка 5Р.

Как установить своими руками

Конструкция полосовых щеток позволяет устанавливать их горизонтально, вертикально или под разными углами. Важно правильно подобрать шлегель. Щеточный уплотнитель должен быть максимально совместим с конструкцией двери, высота ворса должна соответствовать ширине щели.

В раздвижных системах с большим количеством секций стоит использовать буферные ленты с длинным ворсом. Они надежно защитят от попадания пыли в шкаф купе. Наклеивается уплотнитель с обратной стороны вертикального профиля. По краям центральной секции между двумя направляющими крепятся пыльники.

Самоклеящаяся основа устанавливается в 3 этапа. Сначала обезжиривается боковой профиль спиртосодержащим раствором. Если остался клей от старого шлегеля, то необходимо более тщательно очистить поверхность.

При наклеивании необходимо лишь отделить защитную ленту и равномерно разместить шлегель по всему периметру створки. Чтобы лента при наклеивании легче ложилась в паз, одной рукой производится ее фиксация, а другой снимается бумажный слой.

Внизу уплотнитель обрезается по длине дверки.

В профилях, где шлегель дополнительно фиксируется, устанавливаются крепежные клипсы.

Можно зафиксировать уплотнитель с помощью обычного суперклея.

Видео

Посмотрите видеоролик о том, как приклеить шлегель к дверной поверхности шкафа купе.

Шлегель, Фридрих — это… Что такое Шлегель, Фридрих?

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Шлегель.

Фри́дрих Шле́гель (нем. Friedrich Schlegel; 10 марта 1772, Ганновер — 11 января 1829, Дрезден) — немецкий писатель, поэт, критик, философ, лингвист. Он и его старший брат Август Вильгельм были главными теоретиками йенского романтизма.

Биография

По желанию родителей готовился сначала к торговой деятельности, затем в Лейпциге изучал юриспруденцию, наконец принялся за изучение филологии вместе с братом в Геттингене. Главным предметом его занятий были древние языки и литература. По окончании курса в университете он, поселившись в Дрездене, первое время продолжал заниматься древностями. Увлекаясь сочинениями Винкельмана, объяснившего красоты и значение греческого искусства и изложившего в научной форме его историю, он задумал сделать то же самое для греческой поэзии. В ноябрьской книжке «Берлинского Ежемесячного Журнала» за 1794 г. он поместил статью «О школах греческой поэзии», в которой делил историю греческой поэзии на 4 эпохи: ионическую, когда преобладал эпос и господствовало чувство природы, дорическую — с преобладанием лирики, — представлявшую переход от натуры к идеалу, аттическую, когда в трагедии идеал был достигнут, и александрийскую — эпоху упадка и разложения. Здесь впервые Шлегель проявил свою способность к метким и ярким характеристикам. Во 2-й статье, напечатанной в том же журнале: «Об эстетических достоинствах греческой комедии», он разбирает комедии Аристофана скорее, впрочем, с историко-филологической точки зрения. В следующей статье «О пределах прекрасного» он говорит более об элементах прекрасного, основываясь на письмах об эстетике Шиллера. Затем следуют статьи о комедии Аристофана и о положении и достоинстве греческой женщины. Статья о том, как изображали греческую натуру греческие поэты, имеет значение лишь как подготовительная работа к статье «О Диотиме», представляющей характеристику греческих женщин, наполненной преувеличенными похвалами греческим воззрениям на женщину, идеализирующей гетер и нападающей на ложную стыдливость современных женщин. Все эти статьи, несмотря на опрометчивость некоторых суждений, имели то достоинство, что рассматривали искусство и поэзию греков в связи с их жизнью и нравами.

Изучая древность, Шлегель постоянно обращался взором и к современности. Он желал бы, например, придать немецкой поэзии то же совершенство, которое он находил в греческой. Поэтому он настаивал на необходимости обстоятельного и глубокого изучения древней поэзии. Статья «Об изучении греческой поэзии» (1796 г.) начинается с резких нападок на новую поэзию, находя, что она, в противность древней, имеет искусственное происхождение; греческая же поэзия, в особенности трагедии Софокла, достигла на почве натурализма высшей свободы, красоты, объективности и идеальности. История греческой поэзии есть натуральная история всеобщей поэзии. Отсюда естественный вывод: чтобы достигнуть совершенства греческой поэзии, нужно подражать грекам, но умело, отличая объективное от примеси местного колорита.

Под сильным впечатлением появившихся в 1795 г. «Prolegomena ad Homerum» Вольфа Шлегель написал статьи о гомеровской поэзии под заглавием «Отрывок из статьи о веке греческой поэзии, ее школах и различных видах» (1796 г.). Впоследствии (в 1798 г.) он написал «Историю поэзии греков и римлян», где дает превосходную характеристику эпопей Гомера, Гесиода, Гомеридов и среднего эпоса. В том же 1796 г. Шлегель, по совету Кернера, написал для шиллеровского журнала «Horen» статью «Цезарь и Александр», где дал мастерскую характеристику Цезаря, несколько, впрочем, идеализированную, но вообще не столько излагал факты, сколько философствовал по поводу их. Шиллер отказался напечатать статью, так как стиль ее мало соответствовал его представлению об историческом слоге. Этот случай имел немаловажное значение в литературной деятельности Шлегеля, так как после этого он перестал заниматься древностью и изменил свое отношение к Шиллеру.

В 1796 г. он переселился из Дрездена в Йену к брату. Здесь он напечатал в «Германии» Рейхардта рецензию на «Альманах муз» Шиллера, несмотря на протесты Августа Шлегеля. В этой статье он провозглашал Гёте великим поэтом, а Шиллера, напротив, строго критиковал, не только как поэта, но и как человека, намекая при этом на его невоздержность и бурную молодость. Хотя в статье «Об изучении поэзии» он старался загладить дерзкую выходку против Шиллера похвалами ему, но дурное впечатление уже было произведено. Шиллер отвечал на рецензию Шлегеля в целом ряде «Ксений», где осмеивал излишнее пристрастие Шлегеля ко всему греческому. Шлегель в свою очередь поместил в «Германии» статью, полную нападок на Шиллера и его «Horen». Результатом этой полемики был окончательный разрыв Ш. с Шиллером. Последний старался возбудить Гёте против братьев Ш., но Гёте навсегда сохранил хорошие отношения с ними. В свою очередь, братья Ш. также всегда высоко ценили Гёте, совершенно игнорируя при этом Шиллера. Для Фридриха Шлегеля это было тем более странно, что у него натура была во многом родственная с шиллеровской. У обоих было влечение к философской абстракции, хотя у Ш. оно никогда не шло далее дилетантизма.

Шлегель уже в юности изучил диалоги Платона, затем обратился к изучению Канта; наконец, ближайшее знакомство с идеями Фихте оказало на него решительное влияние. С тех пор начинается поворот его от классицизма к романтизму. В статье «Немецкий Орфей» он полемизировал с И. Шлоссером по поводу нападок последнего на философию Канта. Но в неизданных заметках Ш. о философии Канта замечается критическое отношение к его философии. Он находит ее недостаточно систематичной, запутанной и неясной. Напротив, в учении Фихте его пленяет цельность и систематичность внешней формы. В 1797 г. в «Литературной Газете» Шлегель поместил рецензию на философский журнал Нитгаммера, а незадолго до того написал рецензию на философский роман Якоби «Вольдемар», одну из наиболее художественных и законченных полемических своих статей. К ней непосредственно примыкает и характеристика Г. Форстера, где он выражает сочувствие прогрессивным республиканским идеям Форстера, называет его классическим и объективным писателем.

В начале 1797 г. переехал в Берлин, чтоб быть поближе к редакции «Германии». Здесь он вступил в свободомыслящий кружок, где царило несколько выдающихся по уму и талантам женщин: Рахель Левин, Генриетта Герц и Доротея Фейт. Шлегель сразу сделался бойцом кружка и вступил в борьбу с представителями старой «просветительной» школы, все еще господствовавшей в Берлине. Статью о Лессинге (1797) он написал, желая вывести на чистую воду людей, прикрывающих свою пошлость именем великого писателя, показать, что воззрения его и их не имеют ничего общего между собой. Превознося Лессинга, в особенности за его свободное отношение к правилам, за революционные стремления, за смелость суждений, парадоксы, полемическое остроумие, отсутствие систематичности и отрывочный способ выражаться, он, однако же, отрицает в Лессинге всякий поэтический дар. Все вышеуказанные качества и особенности Лессинга он находил и в себе, главным образом любовь к афоризмам и отрывочным суждениям. Он преднамеренно пишет отрывочно, ссылаясь на авторитет Лессинга. Под влиянием статьи А. В. Ш. о Шамфоре и самостоятельного изучения афоризмов последнего он поместил в «Атенеуме» отрывочные заметки («Fragmente»), в которых изложил свои воззрения на сущность поэзии.

В доме Маркуса Герца он познакомился с Шлейермахером, и знакомство это перешло впоследствии в тесную дружбу. Шлегель переселился в его дом. Близость с Шлейермахером еще более содействовала его увлечению философией. Он задумал теперь содействовать слиянию поэзии с философией, забывая, что произведения Шиллера уже представляли пример гармонического слияния поэзии с философией. В одной из отрывочных заметок он говорит, что система Фихте и «Вильгельм Мейстер» Гёте составляют эпоху в истории человеческого ума. Прежнее увлечение древностью сменяется увлечением новейшей поэзией. Шлегель требует признания равноправности древней и новой поэзии и называет Данте, Шекспира и Гёте «великим трезвучием нового времени».

Краеугольным камнем новой философии (теории) поэзии является, по его мнению, теория романа. Он выдвигает на первый план роман Гёте «Вильгельм Мейстер». В своей статье об этом романе (в «Атенеуме») Шлегель говорит, что он представляет собой совокупность всего поэтического non plus ultra, и на основании его формулирует определение романа и романтической поэзии (названной так от главнейшего вида ее). По его мнению, романтическая поэзия соединяет все различные виды поэзии, приводит поэзию в соприкосновение с философией; роман же соединяет поэзию с прозой, гениальную непосредственность с критическим анализом, искусство с природой, делает поэзию живой и общительной, а жизнь и общество поэтическими, наконец, облекает остроумие в поэтическую форму. Романтическая поэзия есть прогрессирующая, универсальная поэзия, ее сущность в вечном развитии, подобно эпосу, она отражает мир как в зеркале; она беспредельна и свободна и не выносит никаких стесняющих рамок и законов. В этом последнем определении нельзя не усмотреть влияния философии Фихте, утверждавшего, что мир есть художественное произведение нашего «я». Из увлечения же философией наряду с поэзией проистекает требование Шлегеля, чтобы всякое искусство и поэзия заключали в себе философию, а научные системы были бы художественными произведениями. В тесной связи с его определением романтической поэзии находится его учение об иронии, в своем зародыше почерпнутое из диалогов Платона (ирония Сократа), но сильно измененное и преувеличенное. По словам Шлегеля, ирония есть постоянная пародия на самого себя. Она заключает в себе и возбуждает в других сознание неразрешимого противоречия между абсолютным и условным, между невозможностью и необходимостью полного изложения идеи автора. Она есть парение поэта над его произведением и выражается в свободном отношении его к сюжету и к героям. Таким образом, прежнее требование от поэзии объективности сменяется у Фридриха Шлегеля противоположным требованием беспредельной субъективности и свободы. Исходя из шиллеровского деления поэзии на наивную и сентиментальную, он дает определение трансцендентальной поэзии, которая есть «поэзия, возвышающаяся до художественной рефлексии, до самосозерцания»; это, так сказать, поэзия поэзии, поэзия в квадрате. Произведения Гёте представляют, по мнению Шлегеля, совершенный образчик такого рода поэзии. Благодаря решительной и остроумной формулировке этих идей Шлегель сделался руководителем кружка молодых писателей, сходившихся с ним во взглядах на поэзию. Его воззрения имели влияние даже на Фихте.

В Берлине Шлегель познакомился с Тиком, и сближение это имело благотворное влияние на обоих в смысле обогащения новыми идеями и фактами. Под влиянием дружбы с Шлейермахером и знакомства с его философией Фридрих Шлегель написал для 5-й книжки «Атенеума» «Идеи о религии» с сознательным намерением соперничать с другом. Главное содержание этих заметок, облеченных в мистически-туманную форму, — вариации основного положения, что религия — всеоживляющая душа образования, что она, вместе с философией, моралью, поэзией, есть 4-й невидимый элемент его. Он утверждает, что религия есть центр всех сил человеческого ума, а поэзия и философия суть факторы религии. Смешивая религию с поэзией, Шлегель вносит в сферу религии фантастичность и мистицизм. Он требует возрождения всех давно отживших религий, ведет речь о мифологии, мистериях, оргиях; поэтический пантеизм может, по его мнению, привести к истинной католической религии. Тут уже можно найти зародыш позднейшего шлегелевского католицизма. Увлекаясь своими новыми мистическими воззрениями, Шлегель изменил несколько и свои эстетические теории, видя уже центр тяжести человеческого развития не в искусстве, а в религии.

В 1799 г. Фридрих Шлегель выпустил в свет роман «Люцинда», в котором описывал свою молодость и свои отношения к Доротее Фейт (Шлегель), незадолго до того сделавшейся его возлюбленной, а позже ставшей его женой. Роман этот, конечно, не может быть назван художественным произведением, но, тем не менее, имеет очень важное значение в истории романтизма, так как является своего рода манифестом романтической школы. В нем с особенной яркостью отразились эстетические и этические воззрения школы. Прежде всего, здесь в точности соблюден принцип эстетики Шлегеля, что романтический поэт не стесняется никакими правилами. Совершенная путаница обнаруживается уже в том, что это заявление сделано не автором, а героем романа Юлием в письме к Люцинде. Юлий, говоря о своей любви Люцинде, говорит о сочинениях Шлегеля, обращаясь к ней, обращается и к публике. В изложении господствует та же путаница. Рассказ прерывается письмами, аллегориями, в которых появляются в качестве действующих лиц произведения Шлегеля, даже еще не написанные. В главе «Ученические годы возмужалости» находим большой отрывок из истории прежних увлечений Юлия, живописца, гениального юноши с бурными стремлениями, ведшего беспорядочную жизнь до встречи с Люциндой, также художницей, обладание которой объяснило ему истинную сущность любви и пролило новый свет на жизнь. Затем следуют «метаморфозы», два письма Юлия, быть может, лучшее место во всем романе, где есть, по крайней мере, какое-либо реальное содержание; далее «Рефлексия» — рассуждения метафизико-фантастико-эротического характера на тему о размножении человечества, еще два письма Юлия к другу Антонию и, наконец, заключительная глава под заглавием «Шалости фантазии». Во всем этом очень мало поэзии, но много доктринерства.

По замечанию Брандеса, цель романа — возвестить единство и гармонию жизни, проявляющиеся особенно ярко и осязательно в эротическом одушевлении, которое придает духовным стремлениям чувственное выражение и, наоборот, одухотворяет чувственные влечения. Основная идея романа, по мнению того же критика, — это учение романтиков о тождестве жизни и поэзии. Как и следовало ожидать, «Люцинда» насквозь проникнута субъективизмом и «иронией» Шлегеля, состоящей, как мы видели, в свободном обращении автора с сюжетом. Революционная проповедь «Люцинды» сводится не к требованию духовной свободы, а к стремлению к более утонченным наслаждениям, бесцельному прожиганию жизни, в dolce far niente, так как польза является в глазах автора чем-то филистерским. Что касается выраженных в романе воззрений на брак и на женщину, то они являются дальнейшим развитием идей, заключавшихся в ст. «О Диотиме» и в «Отрывках», в «Атенеуме» (в одном из них он говорит, что ничего не имеет против брака вчетвером). В «Люцинде» борьба с традиционной нравственностью дошла до отрицания всех установившихся обычаев, в которых автор видел лишь внешнюю оболочку безнравственности. В ней содержатся слабые зародыши новой этики, основанной на понятии о цельной человечности и на принципе произвола, принимающего формы то необузданной страстности, то утонченной чувственности. Здесь провозглашается принцип, что «только натура достойна уважения, только здоровье привлекательно». Похвалы праздности соединяются с нападками на беспокойную деловитость и экономический принцип просвещения. «Люцинда», конечно, возбудила всеобщее негодование. Не только Шиллер безусловно осуждал ее, но даже романтики не были довольны ее появлением. Только Шлейермахер написал в защиту романа своего друга «Интимные письма о Люцинде» (анонимные), в которых защищал горячо художественную сторону и нравственные тенденции автора, несмотря на начавшееся охлаждение между друзьями.

В 1799 г. Фридрих Шлегель переселился вместе с Доротеей в Йену и нашёл себе приют у брата. Здесь под влиянием поэтических занятий Августа Шлегеля он также начал заниматься поэзией, причем с увлечением принялся разрабатывать самые трудные размеры. Между прочим, он написал в 1801 г. большую элегию «Геркулес Музагет», где превозносит все тенденции романтической школы, великих основателей нового искусства и в том числе себя. Затем в стихотворениях, относящихся к Люцинде, напечатанных в «Альманахе Муз», мы находим символику природы вроде тиковской, и игривые размышления о легкомыслии и измене в любви. Он напечатал там же несколько сонетов и канцон, посвященных характеристикам его друзей и их произведений. Пример «Иона» Августа Шлегеля побудил его также написать драматическое произведение. Его трагедия «Аларкос» представляет странное сочетание античного с романтичным; сюжетом для нее послужил испанский рассказ, с которым познакомил немецкую публику Рамбах. По замечанию Кернера, здесь обнаружилось, при полном отсутствии фантазии, мучительное стремление автора создать художественное произведение из общих понятий. Несмотря на все это, Гёте добивается постановки «Аларкоса» на веймарской сцене исключительно с той целью, чтобы актеры привыкали к чтению на сцене трудных стихотворных размеров. Только влияние великого поэта помешало полнейшему провалу пьесы.

В 1799—1800 гг. Шлегель написал для «Атенеума» «Разговор о поэзии», представляющий вторичную, более полно и подробно развитую программу тенденций романтической школы. В состав диалога входили: статья о различных эпохах поэзии, речь о мифологии, письмо о романе и очерк о различных стилях в произведениях Гёте. Основные положения диалога заключаются в следующем: изучение искусства сводится к изучению его истории. Все искусства и науки образуют как бы организм, развивающийся в их истории; истинный художник есть составной член всей совокупности искусства; каждое отдельное произведение может быть, поэтому, верно оценено лишь в связи со всеми остальными произведениями художника и со всей историей искусства. Шлегель мечтает об универсальной энциклопедии наук и искусств в связи с историей человеческого духа. Эта мысль осуществлена была впоследствии Гегелем. В очерке о развитии поэзии он особенно восхваляет Данте, Боккаччо, Петрарку, Шекспира и Гёте. В статье о различных стилях у Гёте он устанавливает три эпохи развития поэта, олицетворяющиеся в «Геце», «Тассо» и «Германе и Доротее». В «Фаусте» и «В. Мейстере» гений поэта проявился во всей целостности. Переворот, совершенный Гёте, заключается в гармоничном слияний классического с романтичным. В «Письме о романе» Шлегель, исходя из произведений Сервантеса, Шекспира, а также из романов Жана Поля, Рихтера выводит определение романа и романтической поэзии; по его мнению, роман есть смесь рассказа, песни и других литературных форм, роман состоит из арабесок. Догмат иронии мало-помалу уступает место учению об аллегории и дидактическом назначении поэзии. По новому воззрению Шлегеля, все поэтические произведения суть далекие подражания беспредельной игре мировых сил; но так как высшее непосредственно невыразимо, то его мысли и должно выражать лишь при помощи аллегории. Всякое поэтическое произведение должно быть, таким образом, дидактическим в том широком смысле слова, который обозначает стремление в глубокому беспредельному смыслу.

В «Речи о мифологии» Шлегель сожалеет, что у нового времени нет мифологии, в которой древние находили почву для своей поэзии, но предсказывает наступление времени, когда и у новых народов будет мифология, которую следует выработать из самой глубины нового духа. Он уже видит зачатки такой мифологии в новейшей натурфилософии, а также в произведениях романтической школы. Следует также вызвать к жизни мифологию древних греков и Востока, в особенности Индии, в поэзии которой скрываются еще неведомые для европейцев сокровища. Одновременно он занимался изучением Шекспира, Сервантеса, Данте и Боккаччо и поместил в «Характеристиках и критиках» обзор поэтических произведений Боккаччо.

В 1800 г. Шлегель задумал прочесть в Йенском университете курс лекций по философии. Он был допущен к чтению лекций без строгого экзамена, после одной вступительной лекции. Диспут его на тему «Non critice, sed historice est philosophandum» сопровождался скандалом. Тем не менее он получил ученую степень и объявил курс лекций о трансцендентальной философии. Но лекции его, наполненные лишь парадоксами и полемикой, привлекали все меньше и меньше слушателей, и он с трудом дочитал до конца года.

В 1802 г. Фридрих Шлегель вместе с братом был в Дрездене, где изучал сокровища местной галереи. Оттуда он переселился вместе с Доротеей Фейт в Париж, где посвятил себя изучению персидской и индийской словесности и начал издавать журнал «Европа». В этом журнале он поместил, между прочим, статью «Литература», где делил поэзию на экзотерическую и эзотерическую; к последней он относил дидактические и аллегорико-мифологические произведения.

Там же были помещены статьи его: «Приложение к истории новейшей поэзии» и «Сведения о картинах», в которых не было ничего нового по сравнению с прежними его статьями. В них заметно только все более усиливавшееся тяготение его к мистицизму, приведшее его, наконец, к католицизму и к реакционному настроению. Но в статье «Путешествие во Францию» высказываются странные парадоксальные идеи о разъединении, как об общем характере Европы, и о возможности найти примирение, обратившись за примером к Востоку, в особенности к Индии. В общем, новый журнал отличался гораздо более умеренным духом, чем «Атенеум», и Фридрих Шлегель отказался от своей прежней резкости в суждениях и от большинства своих ранних революционных идей. В 1804 г. он вступил в законный брак с Доротеей Фейт, которая незадолго перед тем приняла христианство. Из Парижа они переселились, по приглашению братьев Буассере, в Кельн, где Фридрих Шлегель читал лекции по философии.

В 1808 г. Шлегель принял католицизм. В этом же году вышло в свет его сочинение «О языке и мудрости индийцев», имевшее значение для сравнительного языкознания. В 1808 г. Шлегель переселился в Вену, где в марте 1809 г. он получил место секретаря при императорской придворной и государственной канцелярии. В 1809 г. он в высокопарных прокламациях предсказывал возвышение Австрии и редактировал «Австрийскую Газету». После печального для Австрии мира 1809 г. он впал в покорность судьбе, и пессимизм и начал все более и более сближаться с господствующей церковью. В 1812 г. он читал в Вене лекции по истории древней и новой литературы. В них не было и следа прежнего энтузиазма Шлегеля и смелости суждений. Литература рассматривалась здесь в связи с философией и религией, причем оценка произведений делается с чисто религиозной точки зрения; следует отметить также его пристрастие к Востоку. Все же и здесь можно встретить немало остроумных мыслей и интересных обобщений.

В 1814 г. он был сделан кавалером папского ордена Христа. В 1819 г. был с Меттернихом в Италии. Вернувшись в Вену, Фридрих Шлегель вновь посвятил себя литературным трудам, между прочим, издавая газету «Concordia» (1820—23 гг.), с целью содействовать объединению всех вероисповеданий под эгидой папства. Таким образом, из убежденного новатора и прогрессиста он постепенно сделался одним из деятелей реакции, наступившей после наполеоновского режима. В 1827 г. он читал в Вене лекции по философии истории, а осенью 1828 г. начал в Дрездене курс лекций по философии языка и слова, прерванный его внезапной смертью 12 января 1829 г.

Шлегель сам издал собрание своих сочинений в 10 т. в 1822—25 гг. (Вена). В 1829 г. была издана отдельно «Philosophie der Geschichte», в 1836 г. в Бонне — «Philosophische Vorlesungen aus den Jahren 1804—06» (Windischmann, Бонн, 1836). Новое издание сочинений в 15 т. вышло в Вене в 1846 г. На русский язык переведены его «Лекции по истории древней и новой литературы» (СПб., 1829, пер. А. Смирдина). Литературу о нем см. в ст. об А. В. Шлегеле.

Ссылки

Что такое шлегель и как его крепить? — Статьи

Каркас двери шкафа-купе изготавливается из алюминиевых профилей, боковая стенка — из ДСП или ЛДСП. Оба материала твердые, поэтому для предотвращения удара и громкого стука в момент закрывания на боковую поверхность двери крепится специальный уплотнитель. Также он заполняет щель между дверью и боковой стенкой шкафа-купе, предотвращает проникновение внутрь пыли.

Что такое шлегель для шкафа-купе?

Шлегель — уплотнитель-амортизатор в форме щетки, размещаемый на боковом торце двери-шкафа купе. Другие, часто применяемые названия для таких комплектующих — «буферная лента», щеточный уплотнитель». Русский термин «шлегель» произошел от названия немецкой компании производителя Schlegel International.

Конструктивно шлегель представляет пластиковую ленту, которая прошита такой же пластиковой нитью, которая образует ворс с одной стороны. Наиболее распространенный материал для изготовления ворса щеточного уплотнителя — это полипропиленовая нить, пропитанная специальными добавками. Данный тип уплотнителя имеет стандартные размеры:

• ширина основания — 7 мм;
• высота ворса — 6 мм.

Щеточный уплотнитель, в основном, самоклеющийся. На низ основания шлегеля нанесен термоплавкий клей постоянной липкости, который закрыт антиадгезионной основой. При установке защитная основа легко отделяется, и он приклеивается на боковину двери.

Какой бывает шлегель?

Щеточные уплотнители различаются по следующим основным характеристикам:

• цвет;
• плотность ворса;
• ширина основания;
• защитная основа.

Компания Мебакс выпускает шлегель в широкой цветовой гамме, 10 цветах: белый, молочный, золотой, серебристый, серый, черный и другие. То есть всегда можно подобрать цвет, который будет гармонировать со шкафом-купе. Цвет ворса и основы может различаться или быть одинаковым (опция «моноколор»).

Плотность ворса определяется количеством рядов прошивки. Высокая плотность — 4 ряда, средняя плотность — 3 ряда. Применение шлегеля с высокой плотностью ворса более функционально, но и цена его выше.

Как приклеить шлегель на дверь купе?

Приклеивание щеточного уплотнителя выполняется после установки двери в пазы направляющих и выполнения всех регулировок. Шлегель клеится в предусмотренный для него на профиле паз. С края уплотнителя снимают антиадгезионную основу. Липкий край шлегеля прижимают к краю торца двери и, постепенно снимая защитную основу, приклеивают по всей высоте.

В процессе эксплуатации двери край уплотнителя может отклеиваться и болтаться, что приносит неудобства и портит внешний вид. Для прочного закрепления края шлегеля предназначена специальная прищепка.

Шлегель (щеточный уплотнитель) Мебакс

Читать другие статьи нашего блога:

Решаем проблемы с дверью шкафа-купе

История шкафа-купе

ШЛЕГЕЛЬ — это… Что такое ШЛЕГЕЛЬ?

Шлегель Ф. — Шлегель, Фридрих Karl Wilhelm Friedrich von Schlegel немецкий писатель, критик, философ, лингвист. Дата рождения: 10 марта 1772 …   Википедия

Шлегель — (Schlegel)  многозначный термин: Немецкая фамилия. Шлегель, Август Вильгельм (1767 1845)  немецкий критик, историк литературы и поэт переводчик. Шлегель, Герман (1804 1884)  немецкий орнитолог. Шлегель, Доротея (1764 1839) … …   Википедия

ШЛЕГЕЛЬ — (Schlegel) Фридрих (род. 10 марта 1772, Ганновер – ум. 12 янв. 1829, Дрезден) – нем. философ и поэт. В Шлегеле особенно ярко отразилась философская судьба романтики. Незадолго до своей смерти он следующим образом характеризовал свою собственную… …   Философская энциклопедия

ШЛЕГЕЛЬ — (Schlegel) Август Вильгельм (1767 1845), немецкий историк литературы и искусства, переводчик. Входил в кружок йенских романтиков. Наряду с братом Ф. Шлегелем ведущий теоретик немецкого романтизма; дал первое систематизированное изложение… …   Современная энциклопедия

ШЛЕГЕЛЬ — Фридрих (1772 1829), немецкий критик, философ культуры, языковед, писатель. Брат А.В. Шлегеля. Ведущий теоретик йенских романтиков (учение о романтической иронии и другое). Один из основоположников немецкой индологии. С 1809 на австрийской… …   Современная энциклопедия

ШЛЕГЕЛЬ — (Schlegel) Фридрих (1772 1829) немецкий философ, писатель, языковед, один из наиболее ярких теоретиков романтизма. Ш. вместе с братом А.В. Шлегелем основал йенский кружок немецких романтиков и выпускал наиболее известный романтический журнал… …   Новейший философский словарь

шлегель — сущ., кол во синонимов: 1 • уплотнитель (12) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 …   Словарь синонимов

Шлегель — I Шлегель (Schlegel)         Август Вильгельм (8.9.1767, Ганновер, 12.5.1845, Бонн), немецкий историк литературы, писатель. Брат Ф. Шлегеля (См. Шлегель). Изучал классическую филологию в Гёттингенском университете (1787 91). С 1818 преподавал в… …   Большая советская энциклопедия

ШЛЕГЕЛЬ — (Schlegel), Фридрих (10.III.1772 12.I.1829) нем. литературовед, критик, писатель, философ; один из теоретиков романтизма. Происходил из ганноверской бюргерской семьи. Политич. и методологии, взгляды Ш. претерпели существенную эволюцию. Для… …   Советская историческая энциклопедия

Шлегель — прізвище * Жіночі прізвища цього типу як в однині, так і в множині не змінюються …   Орфографічний словник української мови

Фридрих Шлегель — это… Что такое Фридрих Шлегель?

Фри́дрих Шле́гель (нем. Friedrich Schlegel; 10 марта 1772, Ганновер — 11 января 1829, Дрезден), немецкий писатель, критик, философ, лингвист. Он и его старший брат — Август Вильгельм — были главными теоретиками йенского романтизма.

Биография

По желанию родителей готовился сначала к торговой деятельности, затем в Лейпциге изучал юриспруденцию, наконец принялся за изучение филологии вместе с братом в Геттингене. Главным предметом его занятий были древние языки и литература. По окончании курса в университете он, поселившись в Дрездене, первое время продолжал заниматься древностями. Увлекаясь сочинениями Винкельмана, объяснившего красоты и значение греческого искусства и изложившего в научной форме его историю, он задумал сделать то же самое для греческой поэзии. В ноябрьской книжке «Берлинского Ежемесячного Журнала» за 1794 г. он поместил статью «О школах греческой поэзии», в которой делил историю греческой поэзии на 4 эпохи: ионическую, когда преобладал эпос и господствовало чувство природы, дорическую — с преобладанием лирики, — представлявшую переход от натуры к идеалу, аттическую, когда в трагедии идеал был достигнут, и александрийскую — эпоху упадка и разложения. Здесь впервые Шлегель проявил свою способность к метким и ярким характеристикам. Во 2-й статье, напечатанной в том же журнале: «Об эстетических достоинствах греческой комедии», он разбирает комедии Аристофана скорее, впрочем, с историко-филологической точки зрения. В следующей статье «О пределах прекрасного» он говорит более об элементах прекрасного, основываясь на письмах об эстетике Шиллера. Затем следуют статьи о комедии Аристофана и о положении и достоинстве греческой женщины. Статья о том, как изображали греческую натуру греческие поэты, имеет значение лишь как подготовительная работа к статье «О Диотиме», представляющей характеристику греческих женщин, наполненной преувеличенными похвалами греческим воззрениям на женщину, идеализирующей гетер и нападающей на ложную стыдливость современных женщин. Все эти статьи, несмотря на опрометчивость некоторых суждений, имели то достоинство, что рассматривали искусство и поэзию греков в связи с их жизнью и нравами.

Изучая древность, Шлегель постоянно обращался взором и к современности. Он желал бы, например, придать немецкой поэзии то же совершенство, которое он находил в греческой. Поэтому он настаивал на необходимости обстоятельного и глубокого изучения древней поэзии. Статья «Об изучении греческой поэзии» (1796 г.) начинается с резких нападок на новую поэзию, находя, что она, в противность древней, имеет искусственное происхождение; греческая же поэзия, в особенности трагедии Софокла, достигла на почве натурализма высшей свободы, красоты, объективности и идеальности. История греческой поэзии есть натуральная история всеобщей поэзии. Отсюда естественный вывод: чтобы достигнуть совершенства греческой поэзии, нужно подражать грекам, но умело, отличая объективное от примеси местного колорита.

Под сильным впечатлением появившихся в 1795 г. «Prolegomena ad Homerun» Вольфа Шлегель написал статьи о гомеровской поэзии под заглавием «Отрывок из статьи о веке греческой поэзии, ее школах и различных видах» (1796 г.). Впоследствии (в 1798 г.) он написал «Историю поэзии греков и римлян», где дает превосходную характеристику эпопей Гомера, Гесиода, Гомеридов и среднего эпоса. В том же 1796 г. Шлегель, по совету Кернера, написал для шиллеровского журнала «Horen» статью «Цезарь и Александр», где дал мастерскую характеристику Цезаря, несколько, впрочем, идеализированную, но вообще не столько излагал факты, сколько философствовал по поводу их. Шиллер отказался напечатать статью, так как стиль ее мало соответствовал его представлению об историческом слоге. Этот случай имел немаловажное значение в литературной деятельности Шлегель, так как после этого он перестал заниматься древностью и изменил свое отношение к Шиллеру.

В 1796 г. он переселился из Дрездена в Йену к брату. Здесь он напечатал в «Германии» Рейхардта рецензию на «Альманах муз» Шиллера, несмотря на протесты Августа Шлегеля. В этой статье он провозглашал Гёте великим поэтом, а Шиллера, напротив, строго критиковал, не только как поэта, но и как человека, намекая при этом на его невоздержность и бурную молодость. Хотя в статье «Об изучении поэзии» он старался загладить дерзкую выходку против Шиллера похвалами ему, но дурное впечатление уже было произведено. Шиллер отвечал на рецензию Шлегеля в целом ряде «Ксений», где осмеивал излишнее пристрастие Шлегеля ко всему греческому. Шлегель в свою очередь поместил в «Германии» статью, полную нападок на Шиллера и его «Horen». Результатом этой полемики был окончательный разрыв Ш. с Шиллером. Последний старался возбудить Гёте против братьев Ш., но Гёте навсегда сохранил хорошие отношения с ними. В свою очередь, братья Ш. также всегда высоко ценили Гёте, совершенно игнорируя при этом Шиллера. Для Фридриха Шлегеля это было тем более странно, что у него натура была во многом родственная с шиллеровской. У обоих было влечение к философской абстракции, хотя у Ш. оно никогда не шло далее дилетантизма.

Шлегель уже в юности изучил диалоги Платона, затем обратился к изучению Канта; наконец, ближайшее знакомство с идеями Фихте оказало на него решительное влияние. С тех пор начинается поворота его от классицизма к романтизму. В статье «Немецкий Орфей» он полемизировал с И. Шлоссером по поводу нападок последнего на философию Канта. Но в неизданных заметках Ш. о философии Канта замечается критическое отношение к его философии. Он находит ее недостаточно систематичной, запутанной и неясной. Напротив, в учении Фихте его пленяет цельность и систематичность внешней формы. В 1797 г. в «Литературной Газете» Шлегель поместил рецензию на философский журнал Нитгаммера, а незадолго до того написал рецензию на философский роман Якоби «Вольдемар», одну из наиболее художественных и законченных полемических своих статей. К ней непосредственно примыкает и характеристика Г. Форстера, где он выражает сочувствие прогрессивным республиканским идеям Форстера, называет его классическим и объективным писателем.

В начале 1797 г. переехал в Берлин, чтоб быть поближе к редакции «Германии». Здесь он вступил в свободомыслящий кружок, где царило несколько выдающихся по уму и талантам женщин: Рахиль Левин, Генриетта Герц и Доротея Фейт. Шлегель сразу сделался бойцом кружка и вступил в борьбу с представителями старой «просветительной» школы, все еще господствовавшей в Берлине. Статью о Лессинге (1797) он написал, желая вывести на свежую воду людей, прикрывающих свою пошлость именем великого писателя, показать, что воззрения его и их не имеют ничего общего между собой. Превознося Лессинга, в особенности за его свободное отношение к правилам, за революционные стремления, за смелость суждений, парадоксы, полемическое остроумие, отсутствие систематичности и отрывочный способ выражаться, он, однако же, отрицает в Лессинге всякий поэтический дар. Все вышеуказанные качества и особенности Лессинга он находил и в себе, главным образом любовь к афоризмам и отрывочным суждениям. Он преднамеренно пишет отрывочно, ссылаясь на авторитет Лессинга. Под влиянием статьи А. В. Ш. о Шамфоре и самостоятельного изучения афоризмов последнего он поместил в «Атенеуме» отрывочные заметки («Fragmente»), в которых изложил свои воззрения на сущность поэзии.

В доме Марка Герца он познакомился с Шлейермахером, и знакомство это перешло впоследствии в тесную дружбу. Шлегель переселился в его дом. Близость с Шлейермахером еще более содействовала его увлечению философией. Он задумал теперь содействовать слиянию поэзии с философией, забывая, что произведения Шиллера уже представляли пример гармонического слияния поэзии с философией. В одной из отрывочных заметок он говорит, что система Фихте и «Вильгельм Мейстер» Гёте составляют эпоху в истории человеческого ума. Прежнее увлечение древностью сменяется увлечением новейшей поэзией. Шлегель требует признания равноправности древней и новой поэзии и называет Данте, Шекспира и Гёте «великим трезвучием нового времени».

Краеугольным камнем новой философии (теории) поэзии является, по его мнению, теория романа. Он выдвигает на первый план роман Гёте «Вильгельм Мейстер». В своей статье об этом романе (в «Атенеуме») Шлегель говорит, что он представляет собой совокупность всего поэтического non plus ultra, и на основании его формулирует определение романа и романтической поэзии (названной так от главнейшего вида ее). По его мнению, романтическая поэзия соединяет все различные виды поэзии, приводит поэзию в соприкосновение с философией; роман же соединяет поэзию с прозой, гениальную непосредственность с критическим анализом, искусство с природой, делает поэзию живой и общительной, а жизнь и общество поэтическими, наконец, облекает остроумие в поэтическую форму. Романтическая поэзия есть прогрессирующая, универсальная поэзия, ее сущность в вечном развитии, подобно эпосу, она отражает мир как в зеркале; она беспредельна и свободна и не выносит никаких стесняющих рамок и законов. В этом последнем определении нельзя не усмотреть влияния философии Фихте, утверждавшего, что мир есть художественное произведение нашего «я». Из увлечения же философией наряду с поэзией проистекает требование Шлегеля, чтобы всякое искусство и поэзия заключали в себе философию, а научные системы были бы художественными произведениями. В тесной связи с его определением романтической поэзии находится его учение об иронии, в своем зародыше почерпнутое из диалогов Платона (ирония Сократа), но сильно измененное и преувеличенное. По словам Шлегеля, ирония есть постоянная пародия на самого себя. Она заключает в себе и возбуждает в других сознание неразрешимого противоречия между абсолютным и условным, между невозможностью и необходимостью полного изложения идеи автора. Она есть парение поэта над его произведением и выражается в свободном отношении его к сюжету и к героям. Таким образом, прежнее требование от поэзии объективности сменяется у Фридриха Шлегеля противоположным требованием беспредельной субъективности и свободы. Исходя из шиллеровского деления поэзии на наивную и сентиментальную, он дает определение трансцендентальной поэзии, которая есть «поэзия, возвышающаяся до художественной рефлексии, до самосозерцания»; это, так сказать, поэзия поэзии, поэзия в квадрате. Произведения Гёте представляют, по мнению Шлегеля, совершенный образчик такого рода поэзии. Благодаря решительной и остроумной формулировке этих идей Шлегеля сделался руководителем кружка молодых писателей, сходившихся с ним во взглядах на поэзию. Его воззрения имели влияние даже на Фихте.

В Берлине Шлегель познакомился с Тиком, и сближение это имело благотворное влияние на обоих в смысле обогащения новыми идеями и фактами. Под влиянием дружбы с Шлейермахером и знакомства с его философией Фридрих Шлегель написал для 5-й книжки «Атенеума» «Идеи о религии» с сознательным намерением соперничать с другом. Главное содержание этих заметок, облеченных в мистически-туманную форму, — вариации основного положения, что религия — всеоживляющая душа образования, что она, вместе с философией, моралью, поэзией, есть 4-й невидимый элемент его. Он утверждает, что религия есть центр всех сил человеческого ума, а поэзия и философия суть факторы религии. Смешивая религию с поэзией, Шлегель вносит в сферу религии фантастичность и мистицизм. Он требует возрождения всех давно отживших религий, ведет речь о мифологии, мистериях, оргиях; поэтический пантеизм может, по его мнению, привести к истинной католической религии. Тут уже можно найти зародыш позднейшего шлегелевского католицизма. Увлекаясь своими новыми мистическими воззрениями, Шлегель изменил несколько и свои эстетические теории, видя уже центр тяжести человеческого развития не в искусстве, а в религии.

В 1799 г. Фридрих Шлегель выпустил в свет роман «Люцинда», в котором описывал свою молодость и свои отношения к Доротее Фейт (Шлегель), незадолго до того сделавшейся его возлюбленной, а позже ставшей его женой. Роман этот, конечно, не может быть назван художественным произведением, но, тем не менее, имеет очень важное значение в истории романтизма, так как является своего рода манифестом романтической школы. В нем с особенной яркостью отразились эстетические и этические воззрения школы. Прежде всего, здесь в точности соблюден принцип эстетики Шлегеля, что романтический поэт не стесняется никакими правилами. Совершенная путаница обнаруживается уже в том, что это заявление сделано не автором, а героем романа Юлием в письме к Люцинде. Юлий, говоря о своей любви Люцинде, говорит о сочинениях Шлегеля, обращаясь к ней, обращается и к публике. В изложении господствует та же путаница. Рассказ прерывается письмами, аллегориями, в которых появляются в качестве действующих лиц произведения Шлегеля, даже еще не написанные. В главе «Ученические годы возмужалости» находим большой отрывок из истории прежних увлечений Юлия, живописца, гениального юноши с бурными стремлениями, ведшего беспорядочную жизнь до встречи с Люциндой, также художницей, обладание которой объяснило ему истинную сущность любви и пролило новый свет на жизнь. Затем следуют «метаморфозы», два письма Юлия, быть может, лучшее место во всем романе, где есть, по крайней мере, какое-либо реальное содержание; далее «Рефлексия» — рассуждения метафизико-фантастико-эротического характера на тему о размножении человечества, еще два письма Юлия к другу Антонию и, наконец, заключительная глава под заглавием «Шалости фантазии». Во всем этом очень мало поэзии, но много доктринерства.

По замечанию Брандеса, цель романа — возвестить единство и гармонию жизни, проявляющиеся особенно ярко и осязательно в эротическом одушевлении, которое придает духовным стремлениям чувственное выражение и, наоборот, одухотворяет чувственные влечения. Основная идея романа, по мнению того же критика, — это учение романтиков о тождестве жизни и поэзии. Как и следовало ожидать, «Люцинда» насквозь проникнута субъективизмом и «иронией» Шлегеля, состоящей, как мы видели, в свободном обращении автора с сюжетом. Революционная проповедь «Люцинды» сводится не к требованию духовной свободы, а к стремлению к более утонченным наслаждениям, бесцельному прожиганию жизни, в dolce far niente, так как польза является в глазах автора чем-то филистерским. Что касается выраженных в романе воззрений на брак и на женщину, то они являются дальнейшим развитием идей, заключавшихся в ст. «О Диотиме» и в «Отрывках», в «Атенеуме» (в одном из них он говорит, что ничего не имеет против брака вчетвером). В «Люцинде» борьба с традиционной нравственностью дошла до отрицания всех установившихся обычаев, в которых автор видел лишь внешнюю оболочку безнравственности. В ней содержатся слабые зародыши новой этики, основанной на понятии о цельной человечности и на принципе произвола, принимающего формы то необузданной страстности, то утонченной чувственности. Здесь провозглашается принцип, что «только натура достойна уважения, только здоровье привлекательно». Похвалы праздности соединяются с нападками на беспокойную деловитость и экономический принцип просвещения. «Люцинда», конечно, возбудила всеобщее негодование. Не только Шиллер безусловно осуждал ее, но даже романтики не были довольны ее появлением. Только Шлейермахер написал в защиту романа своего друга «Интимные письма о Люцинде» (анонимные), в которых защищал горячо художественную сторону и нравственные тенденции автора, несмотря на начавшееся охлаждение между друзьями.

В 1799 г. Фридрих Шлегель переселился вместе с Доротеей в Йену и нашёл себе приют у брата. Здесь под влиянием поэтических занятий Августа Шлегеля он также начал заниматься поэзией, причем с увлечением принялся разрабатывать самые трудные размеры. Между прочим, он написал в 1801 г. большую элегию «Геркулес Музагет», где превозносит все тенденции романтической школы, великих основателей нового искусства и в том числе себя. Затем в стихотворениях, относящихся к Люцинде, напечатанных в «Альманахе Муз», мы находим символику природы вроде тиковской, и игривые размышления о легкомыслии и измене в любви. Он напечатал там же несколько сонетов и канцон, посвященных характеристикам его друзей и их произведений. Пример «Иона» Августа Шлегеля побудил его также написать драматическое произведение. Его трагедия «Аларкос» представляет странное сочетание античного с романтичным; сюжетом для нее послужил испанский рассказ, с которым познакомил немецкую публику Рамбах. По замечанию Кернера, здесь обнаружилось, при полном отсутствии фантазии, мучительное стремление автора создать художественное произведение из общих понятий. Несмотря на все это, Гёте добивается постановки «Аларкоса» на веймарской сцене исключительно с той целью, чтобы актеры привыкали к чтению на сцене трудных стихотворных размеров. Только влияние великого поэта помешало полнейшему провалу пьесы.

В 1799—1800 гг. Шлегель написал для «Атенеума» «Разговор о поэзии», представляющий вторичную, более полно и подробно развитую программу тенденций романтической школы. В состав диалога входили: статья о различных эпохах поэзии, речь о мифологии, письмо о романе и очерк о различных стилях в произведениях Гёте. Основные положения диалога заключаются в следующем: изучение искусства сводится к изучению его истории. Все искусства и науки образуют как бы организм, развивающийся в их истории; истинный художник есть составной член всей совокупности искусства; каждое отдельное произведение может быть, поэтому, верно оценено лишь в связи со всеми остальными произведениями художника и со всей историей искусства. Шлегель мечтает об универсальной энциклопедии наук и искусств в связи с историей человеческого духа. Эта мысль осуществлена была впоследствии Гегелем. В очерке о развитии поэзии он особенно восхваляет Данте, Боккаччо, Петрарку, Шекспира и Гёте. В статье о различных стилях у Гёте он устанавливает три эпохи развития поэта, олицетворяющиеся в «Геце», «Тассо» и «Германе и Доротее». В «Фаусте» и «В. Мейстере» гений поэта проявился во всей целостности. Переворот, совершенный Гёте, заключается в гармоничном слияний классического с романтичным. В «Письме о романе» Шлегель, исходя из произведений Сервантеса, Шекспира, а также из романов Жана Поля, Рихтера выводит определение романа и романтической поэзии; по его мнению, роман есть смесь рассказа, песни и других литературных форм, роман состоит из арабесок. Догмат иронии мало-помалу уступает место учению об аллегории и дидактическом назначении поэзии. По новому воззрению Шлегеля, все поэтические произведения суть далекие подражания беспредельной игре мировых сил; но так как высшее непосредственно невыразимо, то его мысли и должно выражать лишь при помощи аллегории. Всякое поэтическое произведение должно быть, таким образом, дидактическим в том широком смысле слова, который обозначает стремление в глубокому беспредельному смыслу.

В «Речи о мифологии» Шлегель сожалеет, что у нового времени нет мифологии, в которой древние находили почву для своей поэзии, но предсказывает наступление времени, когда и у новых народов будет мифология, которую следует выработать из самой глубины нового духа. Он уже видит зачатки такой мифологии в новейшей натурфилософии, а также в произведениях романтической школы. Следует также вызвать к жизни мифологию древних греков и Востока, в особенности Индии, в поэзии которой скрываются еще неведомые для европейцев сокровища. Одновременно он занимался изучением Шекспира, Сервантеса, Данте и Боккаччо и поместил в «Характеристиках и критиках» обзор поэтических произведений Боккаччо.

В 1800 г. Шлегель задумал прочесть в Йенском университете курс лекций по философии. Он был допущен к чтению лекций без строгого экзамена, после одной вступительной лекции. Диспут его на тему «Non critice, sed historice est philosophandum» сопровождался скандалом. Тем не менее он получил учетную степень и объявил курс лекций о трансцендентальной философии. Но лекции его, наполненные лишь парадоксами и полемикой, привлекали все меньше и меньше слушателей, и он с трудом дочитал до конца года.

В 1802 г. Фридрих Шлегель вместе с братом был в Дрездене, где изучал сокровища местной галереи. Оттуда он переселился вместе с Доротеей Фейт в Париж, где посвятил себя изучению персидской и индийской словесности и начал издавать журнал «Европа». В этом журнале он поместил, между прочим, статью «Литература», где делил поэзию на экзотерическую и эзотерическую; к последней он относил дидактические и аллегорико-мифологические произведения.

Там же были помещены статьи его: «Приложение к истории новейшей поэзии» и «Сведения о картинах», в которых не было ничего нового по сравнению с прежними его статьями. В них заметно только все более усиливавшееся тяготение его к мистицизму, приведшее его, наконец, к католицизму и к реакционному настроению. Но в статье «Путешествие во Францию» высказываются странные парадоксальные идеи о разъединении, как об общем характере Европы, и о возможности найти примирение, обратившись за примером к Востоку, в особенности к Индии. В общем, новый журнал отличался гораздо более умеренным духом, чем «Атенеум», и Фридрих Шлегель отказался от своей прежней резкости в суждениях и от большинства своих ранних революционных идей. В 1804 г. он вступил в законный брак с Доротеей Фейт, которая незадолго перед тем приняла христианство. Из Парижа они переселились, по приглашению братьев Буассере, в Кельн, где Фридрих Шлегель читал лекции по философии.

В 1808 г. Шлегель принял католицизм. В этом же году вышло в свет его сочинение «О языке и мудрости индийцев», имевшее значение для сравнительного языкознания. В 1808 г. Шлегель переселился в Вену, где в марте 1809 г. он получил место секретаря при императорской придворной и государственной канцелярии. В 1809 г. он в высокопарных прокламациях предсказывал возвышение Австрии и редактировал «Австрийскую Газету». После печального для Австрии мира 1809 г. он впал в покорность судьбе, и пессимизм и начал все более и более сближаться с господствующей церковью. В 1812 г. он читал в Вене лекции по истории древней и новой литературы. В них не было и следа прежнего энтузиазма Шлегеля и смелости суждений. Литература рассматривалась здесь в связи с философией и религией, причем оценка произведений делается с чисто религиозной точки зрения; следует отметить также его пристрастие к Востоку. Все же и здесь можно встретить немало остроумных мыслей и интересных обобщений.

В 1814 г. он был сделан кавалером папского ордена Христа. В 1819 г. был с Меттернихом в Италии. Вернувшись в Вену, Фридрих Шлегель вновь посвятил себя литературным трудам, между прочим, издавая газету «Concordia» (1820—23 гг.), с целью содействовать объединению всех вероисповеданий под эгидой папства. Таким образом, из убежденного новатора и прогрессиста он постепенно сделался одним из деятелей реакции, наступившей после наполеоновского режима. В 1827 г. он читал в Вене лекции по философии истории, а осенью 1828 г. начал в Дрездене курс лекций по философии языка и слова, прерванный его внезапной смертью 12 января 1829 г.

Шлегель сам издал собрание своих сочинений в 10 т. в 1822—25 гг. (Вена). В 1829 г. была издана отдельно «Philosophie der Geschichte», в 1836 г. в Бонне — «Philosophische Vorlesungen aus den Jahren 1804—06» (Windischmann, Бонн, 1836). Новое издание сочинений в 15 т. вышло в Вене в 1846 г. На русский язык переведены его «Лекции по истории древней и новой литературы» (СПб., 1829, пер. А. Смирдина). Литературу о нем см. в ст. об А. В. Шлегеле.

Wikimedia Foundation. 2010.